«Есть смысл поработать над формированием самого регулирования и преимуществ от него, а не бесплодно перечислять возможные проблемы», — Александр Михайлов, генеральный директор АО «ЛК «Европлан»

Если реформу нельзя отменить

На наш взгляд реакция на реформу должна быть реакцией бизнесменов, то есть тех людей, которые много лет успешно занимаются важнейшим для страны делом и отвечают за его успех в долгосрочной перспективе. Мы из той когорты предпринимателей, которые действительно финансируют российские компании, приобретают реально существующие средства производства и тем самым вносят свой вклад в экономику, который стал весьма значительным и влияет на экономику страны.

С этой точки зрения, есть смысл поработать над формированием самого регулирования и преимуществ от него, а не бесплодно перечислять возможные проблемы, тем более что это скорее ожидаемые, нежели реальные проблемы. Дело в том, что ни у нас, ни у Центрального Банка нет опыта регулирования лизинга. Мы видим только опыт регулирования других отраслей, но там, скорее всего, были собственные специфические источники проблем, поэтому не обязательно они у нас есть.

У первых лиц компаний, работающих в лизинге около двадцати лет, всегда было понимание, что по мере роста отрасли нарастание интереса регуляторов к ней неизбежен. Другое дело, что поводом для его ускорения стали конкретные проблемы у конкретных крупных лизингодателей. Эти проблемы вызвали внимание государства к отрасли. Конечно, частные лизинговые компании, чья деятельность долгие годы основывалась на других принципах, расстраивает, что именно такой повод стал катализатором процесса.

Но раз реформу отменить нельзя, то надо задаться другим вопросом. Какую пользу мы, как отрасль, можем извлечь из этих перемен?

Какие преимущества от регулирования, в том числе доказанные академической наукой, знает мировая экономика? Опыт развитых стран говорит нам, что неконтролируемый рынок не способен устойчиво самовоспроизводиться и решать крупные проблемы. Банкротства крупных мировых банков показали, что самые свободные рыночные экономики требуют участия государства. Невидимой руки рынка в чистом виде сейчас нет ни в одной стране. Регулирование позволяет организму расти вместе со всеми органами и обеспечивающими системами. Конечно, я имею в виду разумное взвешенное регулирование. Каким оно должно быть? Развивающим, то есть позволяющим наиболее эффективным компаниям успешно работать, а неэффективным компаниям со слабым менеджментом увидеть путь развития. Конкретно в российском лизинге это может означать следующее. Регулирование должно быть риск-ориентированным, например, предъявлять особые требования к тем лизинговым компаниям, которые много занимали, но в силу принадлежности к государству находились за периметром рыночных сил. Будущий регулятор должен получить и возможности посмотреть на те сегменты рынка, которые вообще никогда никому не были видны — небольшие региональные компании и различные кэптивные компании. Под кэптивными я имею в виду не компании, которые существуют при производителе — такая практика есть во все мире, а компании, которые созданы фактически при лизингополучателе, т.е. удовлетворять потребности в лизинге одного клиента или группы.

Можно сравнить лизинг с кустарником, хорошо разросшимся на плодородной почве рядом с лесом. И для начала регулятору нужно увидеть всю эту поляну. Потом применять к ней единые принципы и подходы. Это, по идее, поможет сильным расти, а слабым понять, как стать сильными. Регулирование не должно помогать слабым, оно должно показывать, как им стать сильными. Почему-то многие полагают, что регулирование — это способ слабых поставить впереди сильных или, еще хуже, есть мысли, что эта мера для того, чтобы ослабить сильных. Причем, когда я говорю «сильная компания» то вовсе не имею в виду большую и рыхлую. Сильными могут быть совсем небольшие компании. Критерий финансовой стабильности заключается не в размере, а в конкретных показателях управления бизнесом — достаточности капитала, соблюдении правил и норм ликвидности, качестве портфеля. Просто для крупных компаний, особенно тех, которые используют деньги налогоплательщиков, должны, в силу ответственности перед обществом, применяться дополнительные требования, а не прощаться базовые.

О барьере в виде регуляторного капитала

Пока единственным содержательным критерием для вступления в Реестр Банка России является наличие минимального капитала, который составляет величину от порядка 10 млн рублей. По сути, это порог, необходимый для существования компании, и он имеет ничтожно малое отношения и к рискам, и к валюте баланса компании. Если есть компании, для которых стоит вопрос входить в лизинг, бизнес финансового посредничества, или нет с этими 10 миллионами, то тогда очень сложно представить, как такого рода компании могут системно финансировать не только себя, но и других. Сколько чистого процентного дохода можно зарабатывать на 10 миллионах в год? Каких работников можно нанять постоянной основе на эту выручку.

Особенно удивляет, когда говорят, что генеральные директора лизинговых компаний, нанятые собственниками, не знают, что такое собственный капитал лизинговой компании. Говорить, что руководитель лизинговой компании не понимает, что такое капитал — это лукавство, абсолютнейшее лукавство. Ключевой фактор успешности в бизнесе — это возвратность на вверенный акционераим капитал. И если на момент реформы компания говорит об отсутствии 10 миллионов собственного капитала, то что это за компания? Тем более, говорить, что 10 миллионов капитала это много... А сколько тогда достаточно? Пять миллионов? И какой объем долгового финансирования можно привлечь на рынке, имея пять миллионов собственных средств? Пятьдесят? О каком возврате на капитал можно рассчитать при портфеле в 50 миллионов? Не говоря уже о том, кто даст ему 50 млн. долга на его пять миллионов...

Есть масса бизнесов, где не требуется такой «стартовый» капитал, но лизинг — финансовое посредничество. А финансовое посредничество подразумевает ответственность за принятые деньги. И оно всегда связано с капиталом, всегда! Поэтому для меня большой загадкой является эмоциональная реакция рынка на предварительные требования регулятора. Когда компании говорят: я сам не знаю и не буду считать собственный капитал, пока мне не скажут, как его считать — это какой-то подход бюрократического клерка к проблеме. Позиция «покажите мне методику, тогда я подумаю», ни к чему хорошему не приводит. При таком подходе рождаются непрофессиональные методики. Потому что, требуя, но ничего не предлагая, не используя собственный многолетний опыт и собственные отраслевые понятия, например, капитала — а оно есть всегда — вы получаете вариант от специалистов ЦБ. Даже очень хорошие специалисты нуждаются в диалоге с отраслью. Если этого диалога нет, то люди, оторванные от реальной практики, в результате рождают формальные, оторванные от жизни, понятия. А потом отрасль, которая так долго ждала формулу расчета капитала, тратит много времени и сил для того, чтобы доказать, что все, что изобретено — нужно менять. При такой позиции конфликт закладывается с самого начала. «Я знаю, но не скажу; я знаю, что регулятор не знает, поэтому буду все время требовать от него; а получив, заявлю, что написано не практиками и в жизни так не работает. Нам хотелось, чтобы наше знание о том, как считается капитал — а оно универсальное — было доведено до будущего регулятора. Второй вопрос — услышат нас или нет.

О том, что крупные не понимают малых

На мой взгляд, крупные частные компании не настаивают на том, чтобы условия создавались только для крупных. Напротив, я вижу, что ответственные настаивают на том, чтобы реформа создала условия выровненного поля для всех участников. Игровая площадка должна иметь везде одинаковую высоту травы. И на ней каждый создает свою команду и свою игру. Действуй, забивай голы, если умеешь, и ожидай, что другие команды играют по тем же правилам.

Не исключено, что болезненная реакция крупных компаний с государственным участием вызвана тем, что преимуществ от реформы они не видят, так как и так имеют особые условия финансирования. А для рыночных компаний регулирование дает преимущества, об этом четко заявляют рейтинговые агентства. Fitch Ratings прямо пишет, что в связи с тем, что у лизинговой отрасли отсутствует регулирование, из-за чего рейтинг рыночных компаний снижен на два уровня. Для госкомпаний этого снижения нет, так как их риски покрыты материнскими компаниями и, в конечном итоге, государством. Т.е. нашими же деньгами, деньгами налогоплательщиков. Отсюда у них дешевое фондирование, переток фондирования, а остальные участники вынуждены переплачивать, оплачивать такой дисбаланс. Поэтому, если сравнить частную лизинговую компанию и какой-нибудь частный российский банк, то получается интересная картина: у нас качество портфеля выше, эффективность продаж выше, возвратность на капитал выше; а банк с более слабыми показателями имеет рейтинг выше только за счет того, что он в зоне регулирования ЦБ.

А теперь о сложностях

Я вижу две серьезных сложности для введения регулирования. Первая, носящая, скорее, психологический характер, заключается в том, что мы много лет не были регулируемы. И вторая — регулирование приходится внедрять в отрасль, где действуют локальные стандарты бухгалтерского учета, абсолютно не отражающее реальное состояние компании. Доля лизинговых компаний, ведущих учет по МСФО, небольшая. Все бы ничего, но на российскую специфику наложилась еще и одновременное изменение в международных стандартах, а именно внедрение нового 16-го стандарта МСФО. То есть если раньше старались привести РСБУ к 17-му стандарту МСФО, то, теперь, пока это делали в России, сам международный стандарт изменился. А 16-й смотрит гораздо шире на финансовую аренду и вообще аренду.

На мой взгляд, такого одновременного изменения не переживала ни одна отрасль. Могут сказать, что страховые компании тоже не так давно перешли под регулирование. Но их деятельность лицензировалась, они использовали свои стандарты и поэтому дополнительные требования регулятора были не столь радикальны. Более серьезно история с регулированием выглядела для МФО и ломбардов. Но там российский бухучет у субъектов регулирования не столь отличается от МСФО, как сложилось в лизинге. Только у нас возможна ситуация, при которой две схожие компании поставили оборудования, скажем, на миллиард рублей. При абсолютном тождестве сделок в одном случае оборудование учтено по закону на балансе лизингополучателя, в другом — на балансе лизингодателя. И мы получаем два разных баланса, две разные суммы выручки! Такого осложнения, такой опасной несравнимости, похоже, нет ни в одной области. Поэтому наша общая отраслевая задача не вставать в деструктивную позу, а активно работать с будущим регулятором, подсказывая, каким образом рассчитать тот же капитал, портфель, выручку, как разработать и применить тот или иной норматив. Мы верим в будущее отрасли, в эту форму финансирования. У нас будущее, возможно, даже более долгосрочно, чем у банковского кредитования.

План реформы, согласованный ЦБ и Минфином — это прорывный документ, это огромное достижение тех, кто занимается этой реформой. Прежде всего, потому, что там проглядывается комплексность и выстроена последовательность действий. При введении регулирования «с нуля» последовательность чрезвычайно важна. Если бы ведение Реестра и требования к достаточности капитала совпали по времени, то в этом случае вместе с водой мы могли бы выплеснуть и дитя, поскольку требования были бы основаны на неком гибриде РСБУ и МСФО. Удалось убедить регулятора, что на момент вхождения в Реестр к компаниям должны предъявляться самые минимальные требования по капиталу. После этого начнется длительный процесс создания федерального стандарта учета, который будет гармонизирован с МСФО. Потом будет разработан и внедрен отраслевой стандарт, соответствующий федеральному стандарту. То, о чем просила отрасль, регулятор во многом учел: сами сроки значительно увеличились. И, на наш взгляд, еще одним достижением является то, что между отраслевым стандартом и двадцатизначным планом счетов ЦБ пока нет знака равенства.

Теперь два слова о секвестре отрасли. Сегодняшний план реформы не предусматривает революции, он дает время руководителям привести свои компании в соответствие с требованиями. Эти требования лежат в общемировом русле, ничего специфического регулятор не предлагает. И если мы хотим развивать современную экономику, а не жить на мировой периферии — то вот он план. Это план развития. Никто не требует от региональной компании наличия мировых рейтингов или выполнения нормативов достаточных для размещения евробондов. От региональной лизинговой компании требуется подтверждения ее надёжности как финансового посредника. А для этого надо быть финансово прозрачным.

Об ожиданиях

Что еще положительного может дать реформа для отрасли? Мы ожидаем, как минимум, снятия незримого налога в виде сниженной инвестиционной привлекательности нашей отрасли. А в перспективе возможное снятие «родового пятна» лизинга в виде НДС на процентный доход. Сегодня это ставит нас в заведомо невыгодное сравнение, к примеру, с банковским кредитованием. И если в моменте будущий регулятор сразу не обещает решения этой проблемы, то, по крайней мере, он нас слышит. И еще одна долгосрочное направление — развитие лизинга для физических лиц. Наша отрасль приобретет совсем иное лицо, когда нас будут хорошо знать не только в сегменте бизнеса, но и в сегменте обычных граждан с их потребностями. Тогда лизинг станет в России по-настоящему массовым и предпочитаемыми видом обновления автомобилей и всех видов основных средств для бизнеса и общества.